Были у него теперь стада мелкого и крупного рогатого скота, и держал он много слуг. Филистимляне стали завидовать ему.
Притчи 27:4 - Библия под ред. М.П. Кулакова и М.М. Кулакова Жесток гнев, неукротима ярость, но кто выстоит против ревности? Больше версийВосточный Перевод Ярость жестока и гнев неукротим, но кто может устоять против ревности? Восточный перевод версия с «Аллахом» Ярость жестока и гнев неукротим, но кто может устоять против ревности? Central Asian Russian Scriptures (CARS-Tajikistan) Ярость жестока и гнев неукротим, но кто может устоять против ревности? Святая Библия: Современный перевод Гнев жесток и разрушителен, словно наводнение, но зависть хуже гнева. Синодальный перевод Жесток гнев, неукротима ярость; но кто устоит против ревности? Новый русский перевод Ярость жестока и гнев неукротим, но кто может устоять против ревности? |
Были у него теперь стада мелкого и крупного рогатого скота, и держал он много слуг. Филистимляне стали завидовать ему.
Братья со злобой и завистью смотрели на Иосифа, а у отца навсегда остались в памяти его слова.
Онан знал, что ребенок, рожденный Фамарью, не будет считаться его наследником, поэтому всякий раз, ложась с ней, изливал семя на землю, чтобы оставить брата своего без потомства.
Не расставайся со мной — как с печатью, что носят у сердца, как с перстнем на руке твоей, ибо любовь, как смерть, неодолима, как Шеол, безжалостна ревность, жар ее — жар огненный, пламя Господне.
Но это вызвало зависть у иудеев, что не уверовали, и они, прихватив с собой ничтожных людей из городской черни, собрали толпу и начали возмущать город. Они ринулись к дому Иасона, пытаясь найти там Павла и Силу, чтобы привести их в народное собрание.
Сыновья Иакова стали завидовать брату своему Иосифу и продали его в рабство в Египет. Но Бог был с ним
И погрязли они во всякой греховности, порочности, алчности, злобе; жизнь их полна зависти, убийств, ссор, коварства, злонравия, сплетен.
и не уподобляться Каину, который был от сатаны, — убил он брата своего. За что он убил его? Да за то, что его собственные дела были злы, а дела брата его — праведны.