Даниил 5:6 - Новый русский перевод Его лицо побледнело, и он так испугался, что его колени затряслись, и у него подкосились ноги. Больше версийБиблия под ред. М.П. Кулакова и М.М. Кулакова и лицо его побледнело, ум помутился, страх приковал его к месту, и задрожали его колени. Восточный Перевод Его лицо побледнело, и он так испугался, что его колени затряслись, и у него подкосились ноги. Восточный перевод версия с «Аллахом» Его лицо побледнело, и он так испугался, что его колени затряслись, и у него подкосились ноги. Central Asian Russian Scriptures (CARS-Tajikistan) Его лицо побледнело, и он так испугался, что его колени затряслись, и у него подкосились ноги. Святая Библия: Современный перевод Царь Велтасар был очень напуган. Его лицо побелело от страха, колени задрожали, и он не мог встать, потому что его ноги ослабели. Синодальный перевод Тогда царь изменился в лице своем; мысли его смутили его, связи чресл его ослабели, и колени его стали биться одно о другое. |
Никто из них не устанет и не споткнется, никто не задремлет и не заснет; ни пояс у них на бедрах не развяжется, ни ремешок на сандалиях не лопнет.
Царь Вавилона услышал весть о них, и руки его опустились. Пронзила его боль, охватили муки, как женщину в родах.
Когда они спросят тебя: «Почему ты стонешь?» — отвечай: «Из-за вестей, что идут. Все сердца изнемогут, все руки потеряют силу; всякий дух ослабнет и всякое колено задрожит, как вода». Это придет и непременно сбудется, — возвещает Владыка Господь.
На втором году правления Навуходоносора, ему приснились сны; он встревожился духом и не мог заснуть.
Тогда Навуходоносор разозлился на Шадраха, Мешаха и Аведнего, и его лицо исказилось от злости. Он приказал раскалить печь в семь раз жарче, чем обычно,
это ты, о царь! Ты стал великим и сильным; твое величие возросло и достигло небес, а владычество твое простирается до краев земли.
Наконец, ко мне пришел Даниил, и я рассказал сон ему. (Его зовут Белтешаццар, в честь моего бога, и дух святых богов пребывает в нем.)
Тотчас же появились пальцы человеческой руки, которые стали писать на штукатурке стены царского дворца, рядом со светильником. Царь глядел на эту руку, когда она писала.
На этом заканчивается рассказ. Я, Даниил, был сильно встревожен моими мыслями, и лицо мое побледнело, но я хранил всё это в себе».