— Верно, как и то, что жив Господь, твой Бог, — ответила она, — у меня нет хлеба — лишь пригоршня муки в кадке да немного масла в кувшине. Вот возьму пару поленьев и пойду, приготовлю из этой муки еду для себя и для сына. Съедим это, а потом и умрем.
Тогда я сказал: — О нет, Владыка Господь! Я никогда не осквернялся. С юности и до сегодняшнего дня я никогда не ел ни мертвечины, ни растерзанного диким зверем. Нечистое мясо не входило в мои уста.
Потом Он сказал мне: — Сын человеческий, Я уничтожу запасы пищи в Иерусалиме. Народ будет есть свою часть еды в тревоге и пить свою часть воды в ужасе,