От Иоанна 13:21 - Библия под ред. М.П. Кулакова и М.М. Кулакова Сказав это, Иисус в сильном душевном волнении добавил: «Прямо вам говорю: один из вас предаст Меня». Больше версийВосточный Перевод Сказав это, Иса произнёс в большом волнении: – Говорю вам истину: один из вас предаст Меня. Восточный перевод версия с «Аллахом» Сказав это, Иса произнёс в большом волнении: – Говорю вам истину: один из вас предаст Меня. Central Asian Russian Scriptures (CARS-Tajikistan) Сказав это, Исо произнёс в большом волнении: – Говорю вам истину: один из вас предаст Меня. перевод Еп. Кассиана Сказав это, Иисус был объят волнением в духе, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам: один из вас предаст Меня. Библия на церковнославянском языке Сия рек Иисус возмутися духом и свидетелствова и рече: аминь, аминь глаголю вам, яко един от вас предаст мя. Святая Библия: Современный перевод Произнеся эти слова, Иисус взволновался и сказал при всех: «Истину вам говорю, что один из вас предаст Меня». |
За столом, во время трапезы, Он сказал: «Говорю вам прямо: один из вас предаст Меня, один из тех, кто ест со Мною».
С негодованием Иисус посмотрел на них и, скорбя об их бесчувственности, сказал больному: «Протяни руку!» Тот протянул — и рука стала здоровой.
При виде плачущей женщины и тех иудеев, что пришли и плакали вместе с ней, Иисус был глубоко взволнован и с тяжелым вздохом
Снова тяжело вздохнув, Иисус подошел к склепу. Это была пещера, вход в которую закрывал камень.
В смятении ныне душа Моя. Что Мне сказать? Не просить же: „Отец, избавь Меня от часа сего“. Ведь для того Я и пришел в час сей.
Не о всех вас говорю — знаю тех, кого избрал; но исказанное в Писании должно исполниться: „Тот, кто хлеб ест со Мной, восстал против Меня “.
И во время ужина, когда дьявол уже внушил Иуде, сыну Симона Искариота, мысль о том, чтобы предать Иисуса,
В Афинах, дожидаясь Силу и Тимофея, Павел до глубины души был потрясен видом города, погрязшего в идолопоклонстве.
Они ушли от нас, но нашими они не были никогда, если бы в самом деле нашими были, с нами бы и остались, но они ушли — и так открылось то, чему и надлежало стать явным: ни один из них не был нашим.