В четырнадцатый год царствования Езекии ассирийский царь Синаххериб напал на укрепленные города Иудеи и захватил их.
Михей 1:8 - Библия под ред. М.П. Кулакова и М.М. Кулакова Об этом буду плакать и рыдать, босым ходить буду и нагим, вой подниму, как шакал, вопить буду, словно страус: Больше версийВосточный Перевод Об этом я буду плакать и горевать, буду скитаться босым и нагим. Как шакал, буду выть, и причитать – как сова, Восточный перевод версия с «Аллахом» Об этом я буду плакать и горевать, буду скитаться босым и нагим. Как шакал, буду выть, и причитать – как сова, Central Asian Russian Scriptures (CARS-Tajikistan) Об этом я буду плакать и горевать, буду скитаться босым и нагим. Как шакал, буду выть, и причитать – как сова, Святая Библия: Современный перевод Потому и буду я рыдать и плакать, буду ходить нагой и босой, буду выть как шакал и стонать словно страус. Синодальный перевод Об этом буду я плакать и рыдать, буду ходить, как ограбленный и обнаженный, выть, как шакалы, и плакать, как страусы, Новый русский перевод Об этом я буду плакать и горевать, буду скитаться босым и обнаженным. Как шакал, буду выть, и причитать, как сова, |
В четырнадцатый год царствования Езекии ассирийский царь Синаххериб напал на укрепленные города Иудеи и захватил их.
Узнав об этом, Мардохей разодрал на себе одежды и, облачившись в рубище и посыпав голову прахом, ходил по городу, громко и горько рыдая,
Дела спасительные совершает Господь, справедливость восстанавливает в делах всех обиженных.
Поселятся там звери пустынные, дома его станут обиталищем филинов, облюбуют места эти страусы, и по руинам будут скакать козлы.
Вместе с Язером горевать буду о виноградниках Сивмы; вас, Хешбон и Эляле, орошу слезами своими: угасло веселье, царившее при сборе плодов и в дни жатвы.
Потому боль нестерпимая охватила чрево мое, муки меня объяли, подобные родовым схваткам: скрутило меня — ничего не слышу, страшно мне — не вижу ничего.
Потому говорю: «Не смотрите, как я горько рыдаю о разорении народа, мной любимого, — и не пытайтесь меня утешить!»
Содрогнитесь, беспечные, ужаснитесь, беззаботные, снимите все одежды свои, обнажитесь, рубищем ноги укройте.
Тяжко мне, тяжко сердцу моему, разрывается оно от боли, места себе не находит. Я не могу молчать, слышу я звук рога, клич боевой.
Если б во мне бил родник неистощимый, а из очей струились слезы, то оплакивал бы я днем и ночью всех убитых бедного народа моего.
Горы Я буду оплакивать, причитая, о пастбищах степных песнь скорбную петь, ибо всё разорено — не ходит там никто, и блеянья стад не услышишь. Разлетелись небесные птицы, разбежались все звери.
Громкий плач слышен на Сионе: „Мы разорены и покрыты позором оттого, что покинули землю свою и враг разрушил наши жилища!“»
«Смертный! Оплачь всё многолюдство Египта и низринь его вместе с дочерями могущественных народов в глубины земли, к сошедшим в могилу.
Он даже сбросил одежды — и так и пребывал в исступлении перед Самуилом, лежа нагим весь тот день и следующую ночь. Потому и вошло в поговорку: «Неужели и Саул среди пророков?»