Biblia Todo Logo
Онлайн Библия

- Реклама -




Иеремия 4:19 - Восточный перевод версия с «Аллахом»

19 Горе! Горе! Я корчусь от боли. Смута в сердце. Сердце колотится; я не могу молчать, потому что слышу звук рога, слышу боевой клич.

См. главу Копировать


Больше версий

Библия под ред. М.П. Кулакова и М.М. Кулакова

19 Тяжко мне, тяжко сердцу моему, разрывается оно от боли, места себе не находит. Я не могу молчать, слышу я звук рога, клич боевой.

См. главу Копировать

Восточный Перевод

19 Горе! Горе! Я корчусь от боли. Смута в сердце. Сердце колотится; я не могу молчать, потому что слышу звук рога, слышу боевой клич.

См. главу Копировать

Central Asian Russian Scriptures (CARS-Tajikistan)

19 Горе! Горе! Я корчусь от боли. Смута в сердце. Сердце колотится; я не могу молчать, потому что слышу звук рога, слышу боевой клич.

См. главу Копировать

Святая Библия: Современный перевод

19 О, грусть моя и скорбь сжимают всё внутри меня, от боли я согнулся, испуган я, клокочет моё сердце, я не могу молчать. Я слышал звуки трубы, зовущие к войне.

См. главу Копировать

Синодальный перевод

19 Утроба моя! утроба моя! скорблю во глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани.

См. главу Копировать




Иеремия 4:19
48 Перекрёстные ссылки  

Я услышал это, и сердце моё дрогнуло, мои губы задрожали от Твоего голоса, я почувствовал слабость во всех своих членах, и мои ноги подкосились. Однако я буду терпеливо ждать дня расплаты, когда наши завоеватели получат по заслугам.


Потому и сказал я: – Оставьте меня; я буду горько плакать. Не старайтесь утешить меня в гибели моего народа.


Плачет сердце моё о Моаве, как арфа, и душа – о Кир-Харесете.


Буду рыдать и оплакивать горы, подниму плач о брошенных пастбищах. Разорены они, никто не ходит по ним, и не слышно мычания стад. Птицы небесные разлетелись, и разбежались все звери.


О, если бы голова моя была колодцем, полным воды, и глаза мои – фонтаном слёз, чтобы оплакивать мне днём и ночью сражённых из моего народа!


От этого тело моё пронзено болью, муки схватили меня, словно муки роженицы. Я ошеломлён тем, что слышу, я потрясён тем, что вижу.


Дети мои, я вновь в муках «рождаю» вас, пока не отразится в вас характер аль-Масиха.


Я, Даниял, был изнурён и несколько дней болел. Потом я встал и начал заниматься царскими делами. Я был потрясён видением и не понимал его.


Я, Даниял, тревожился духом, и видения, которые были мне, беспокоили меня.


Плачет сердце моё о Моаве; жители его бегут к Цоару, бегут к Эглат-Шлешии. Поднимаются они на Лухит и плачут на ходу; на дороге, ведущей в Хоронаим, поднимают плач о разорении.


Братья, желание моего сердца и моя молитва к Аллаху о том, чтобы Исраил был спасён.


Когда в городе звучит рог, разве народ не трепещет? Когда в город приходит беда, разве не Вечный наслал её?


На этом заканчивается рассказ. Я, Даниял, был сильно встревожен моими мыслями, и лицо моё побледнело, но я хранил всё это в себе».


Глаза мои ослабли от слёз, душа моя мается и сердце разрывается на части из-за гибели народа моего, из-за того, что дети и грудные младенцы теряют сознание на улицах городских.


Вот почему я плачу и из глаз моих потоками льются слёзы. Рядом нет никого, кто бы утешил меня, оживил бы душу мою. Дети мои разорены, потому что враг одолел их.


О пророках. Сердце во мне разрывается, все мои кости дрожат. Я словно пьяный, как человек, которого одолело вино. И это из-за Вечного, из-за Его святых слов.


И сказал я: «Не стану о Нём вспоминать и не буду впредь говорить во имя Его», но Его слово, как огонь, жжёт мне сердце, как огонь, заключённый в моих костях. Я устал его сдерживать, не могу.


Но если вы не послушаетесь этих слов, то я буду украдкой плакать, оплакивать вашу гордость. Мои глаза изойдут слезами, потому что в плен будет угнано стадо Вечного.


Сколько мне ещё смотреть на знамя, слышать звуки рога?


– Объявите в Иудее, возвестите в Иерусалиме и скажите: «Трубите в рога по всей стране!» Восклицайте и говорите: «Собирайтесь! Бежим в укреплённые города!»


Славьте Вечного! Как хорошо петь хвалу нашему Богу! Как сладостна подобающая хвала!


Прославь, душа моя, Вечного! Вечный, мой Бог, Ты необычайно велик! Ты облачён в славу и величие;


Суди меня Сам, пусть увидят правду глаза Твои.


Река Кишон прочь их унесла, древняя река, река Кишон. Вперёд, душа! Будь сильна!


Когда в своей земле вы пойдёте биться с врагом, который теснит вас, трубите в трубы тревогу. Тогда Вечный, ваш Бог, вспомнит вас и избавит от врагов.


Да не буду я участвовать в их замыслах, да не присоединюсь к их собранию, потому что они убивали мужчин в своём гневе и подрезали жилы быкам по своей прихоти.


Если труба не протрубит разборчиво определённый сигнал, то кто станет готовиться к сражению?


Мы услышали весть о них, и руки у нас опустились. Пронзила нас боль, охватили муки, как женщину в родах.


Из-за страданий моего народа я страдаю; я скорблю, и объял меня ужас.


если вы скажете: «Нет, мы уйдём и будем жить в Египте, где не увидим войны, не услышим зова рога и не будем голодать»,


Но настанут дни, – возвещает Вечный, – когда по Моей воле прозвучит боевой клич под аммонитской столицей Рабба. Она превратится в груду развалин, и окрестные селения сгорят дотла. Тогда Исраил прогонит тех, кто прогнал его, – возвещает Вечный. –


Шум битвы слышен в стране, шум лютой гибели!


это ты, о царь! Ты стал великим и сильным; твоё величие возросло и достигло небес, а владычество твоё простирается до краёв земли.


– Моя голова! У меня болит голова! – сказал он отцу. Отец велел слуге: – Отнеси его к матери.


Елисей смотрел на Хазаила не отрываясь, пока Хазаил не смутился. Тогда пророк заплакал.


Сердце моё трепещет, бьёт меня дрожь. Сумерки, которые были мне так желанны, стали ужасом для меня.


Нет мне утешения в скорби, изнемогает сердце моё.


Взгляни, Вечный, как я страдаю: душа моя мается и сердце потеряло покой, потому что я упорно противилась Тебе. Снаружи меч лишил меня детей, а внутри – поселилась смерть.


Подписывайтесь на нас:

Реклама


Реклама